Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Почему ОМОНовцы бьют людей на митингах?». Также Вы можете бесплатно проконсультироваться у юристов онлайн прямо на сайте.
Нам говорят: а чего вы хотите? Что полиция, что милиция — это срез общества. В неблагополучном обществе не может быть абсолютно здоровой системы правопорядка. Но ровно теми же словами оправдывали евсюковский и прочий беспредел и год, и два года назад. И разве не в интересах оздоровления этой системы целый год проводили её дорогостоящую реформу с переименованием, переодеванием, переаттестацией, резким повышением денежного довольствия и т. д.? А ведь на реформу МВД было выделено 217 млрд руб. И что, всё напрасно? «Реформа ОВД провалилась, — заявил «АиФ» генерал-майор Владимир Овчинский, экс-глава российского бюро Интерпола. — Министр отрапортовал о сокращении на 40% подразделений по всей стране. Фактически это привело к тому, что жителям отдалённых областей перекрыли доступ к правосудию. Разрекламированная аттестация в большинстве низовых подразделений проводилась заочно. Не произошло чистки ведомства от коррупционеров, насильников, алкоголиков, наркоманов, психопатов и т. д. Тотальное сокращение оперативного состава привело к тому, что некому стало расследовать дела и ловить преступников».
В законодательстве имеется четкая статья, которая говорит о применении насилия должностными лицами. Это статья 268 Уголовного кодекса Российской Федерации. В ней три части:
- Часть первая рассказывает о значительном превышении полномочий сотрудника, повлекшем нарушение чьих – либо прав или законных интересов;
- Часть вторая рассматривает то же самое правонарушение, но совершенное лицами, занимающими государственные должности или должность в органах самоуправления;
- Часть третья рассказывает о превышении полномочий должностным лицом, повлекшем ущерб здоровью, значительное нарушение прав и свобод, а так же превышение полномочий с использованием оружия.
Избиение в полиции как раз попадает под третью часть данной статьи. Наказание за это нарушение предусмотрено только одно: от трех до десяти лет лишения свободы, а так же лишение возможности занимать определенные должности в течение трех лет. При этом применение силы должно быть веско обоснованным.
Стоит отметить одну важную деталь – тяжесть наказания определяется двумя факторами: тяжестью нанесенного вреда и наличием отягчающих обстоятельств. Существует три степени тяжести вреда:
- Легкий. Тяжелых последствий для здоровья нет, как и долгосрочных последствий для организма. Ущерб организму пропадает в срок, не превышающий 20 дней;
- Средний. Имеются либо тяжелые повреждения, которые быстро пропадают, либо менее значительные повреждения, которые либо долго дают о себе знать, либо ухудшают общее состояние здоровья потерпевшего;
- Тяжелый. Наблюдаются крайне тяжелые повреждения, создающие угрозу жизни, либо повреждения, которые приводят к длительной потере трудоспособности, инвалидности или иным тяжелым постоянным последствиям для организма.
Что делать, если сотрудника полиции избила группа лиц?
В нашем обществе часто говорят о том, что полицейские не в силах защитить граждан от избиений на улицах. Это соответствует действительности лишь отчасти, ведь порой преступники оказывают физическое воздействие и на людей в форме, причём действуя не по одиночке, а целыми группами.
Избиение полицейского квалифицируется по ч.1 ст. 318 УК РФ. Инструкция, как действовать сотруднику после таких действий, не отличается от руководства для рядовых граждан:
- Обратиться в медицинское учреждение и зафиксировать факт побоев.
- Написать заявление о групповом избиении и взять направление на прохождение судмедэкспертизы.
- Пройти медицинское освидетельствование и определить тяжесть нанесённых увечий (лёгкий, средний или тяжкий вред здоровью).
- Приступить к сбору доказательств (запись с видеорегистратора, фото, аудиоматериалы, свидетельские показания).
Как правило, нападение на полицейских совершается неизвестными. Редко, когда сотрудник знаком с нападавшими или знает, где их найти. Особенно это касается случаев группового избиения.
В случае нападения на сотрудника полиции к делу подключается служба безопасности и прокуратура. Объясняется это довольно просто: избиение людей, призванных охранять безопасность граждан, должно наказываться по всей строгости закона вне зависимости от личности и статуса нападавших.
Почему люди идут работать в МВД
По указу президента России, в органах внутренних дел могут работать до 894 тысяч человек, то есть один полицейский на 160 человек. Это вдвое больше, чем в США: там один полицейский приходится на 358 гражданских.
В ряды российского ОМОНа — особого подразделения полиции — к 2014 году вступили 25 тысяч человек. С 2016 года данные о численности и структуре ОМОНа скрыты — теперь это государственная тайна под грифом «Секретно».
Дарья Турченкова, бывший психолог МВД с 13-летним стажем, рассказала «Утопии» о ключевых факторах, которые приводят людей в полицию. Первый — семейная традиция. По ее словам, пример родителя, служащего в органах, актуален до сих пор, хотя порой старшие, наоборот, отговаривают от службы. Второй — возможность сразу трудоустроиться по специальности после окончания профильного вуза.
В начале службы среднестатистический сотрудник полиции получает 40 тысяч рублей в месяц. С повышением звания (лейтенант, майор, полковник, генерал) и увеличением стажа службы и выслуги лет увеличивается и зарплата. Кроме того, сотрудники получают надбавки за сложность выполняемого задания. Например, за разгон митингов на Болотной площади в Москве в декабре 2011 года оклады сотрудникам ОМОН увеличили на треть.
Также сотрудники полиции получают дополнительные льготы от государства: премии до 25% от основного оклада, выплаты за заслуги до 40% от основного оклада, ежеквартальные и разовые премии. Их обеспечивают пропиской, жильем и социальными льготами, бесплатной страховкой, медицинской помощью. Сотрудникам и их семьям полностью оплачивают аренду жилья и частично — отпуска. Отпуск у них также длиннее среднего — от 38 до 53 дней в год, вместо среднестатистических 28.
«У нас многие хотели пойти в ОМОН, — рассказывает Марк. — Для ребят, особенно из регионов, деньги платили довольно большие, но там действительно сложный отбор. Туда лохов не берут: нужно быть два метра ростом, отбитым наглухо и с той идеологией, которая им нужна. В ОМОН ищут людей, которые могут пойти и ни за что избить других людей, а таких так просто не найти».
Почему люди идут работать в МВД
По указу президента России, в органах внутренних дел могут работать до 894 тысяч человек, то есть один полицейский на 160 человек. Это вдвое больше, чем в США: там один полицейский приходится на 358 гражданских.
В ряды российского ОМОНа — особого подразделения полиции — к 2014 году вступили 25 тысяч человек. С 2016 года данные о численности и структуре ОМОНа скрыты — теперь это государственная тайна под грифом «Секретно».
Дарья Турченкова, бывший психолог МВД с 13-летним стажем, рассказала «Утопии» о ключевых факторах, которые приводят людей в полицию. Первый — семейная традиция. По ее словам, пример родителя, служащего в органах, актуален до сих пор, хотя порой старшие, наоборот, отговаривают от службы. Второй — возможность сразу трудоустроиться по специальности после окончания профильного вуза.
В начале службы среднестатистический сотрудник полиции получает 40 тысяч рублей в месяц. С повышением звания (лейтенант, майор, полковник, генерал) и увеличением стажа службы и выслуги лет увеличивается и зарплата. Кроме того, сотрудники получают надбавки за сложность выполняемого задания. Например, за разгон митингов на Болотной площади в Москве в декабре 2011 года оклады сотрудникам ОМОН увеличили на треть.
Также сотрудники полиции получают дополнительные льготы от государства: премии до 25% от основного оклада, выплаты за заслуги до 40% от основного оклада, ежеквартальные и разовые премии. Их обеспечивают пропиской, жильем и социальными льготами, бесплатной страховкой, медицинской помощью. Сотрудникам и их семьям полностью оплачивают аренду жилья и частично — отпуска. Отпуск у них также длиннее среднего — от 38 до 53 дней в год, вместо среднестатистических 28.
«У нас многие хотели пойти в ОМОН, — рассказывает Марк. — Для ребят, особенно из регионов, деньги платили довольно большие, но там действительно сложный отбор. Туда лохов не берут: нужно быть два метра ростом, отбитым наглухо и с той идеологией, которая им нужна. В ОМОН ищут людей, которые могут пойти и ни за что избить других людей, а таких так просто не найти».
Би-би-си: То, что происходит сейчас, это команда офицеров или самовольство подчиненных?
Олег: Естественно, без комады ничего не делается в этих подразделениях. Самовольства здесь нет. Судя по всему, на самом высшем уровне была дана команда жесточайшим образом подавить эти выступления.
Би-би-си: Может, провоцируют жесткость чисто физиологические инстинкты? Сама наблюдала, как в ожидании команды бойцы по несколько часов сидят в автобусах с закрытыми окнами. Простите, но ведь элементарно в туалет хочется и дышать трудно.
“Мне положили в штаны гранату». Что делают с задержанными в Беларуси
Би-би-си: На многих акциях мы видим людей в штатском, которые иногда провоцируют демонстрантов, кивают ОМОНу, кого задерживать. Это люди из подразделений ОМОНа или из других структур?
Олег: Это могут быть и ОМОНовцы, и сотрудники других подразделений. Но, как правило, если работает ОМОН, то и в гражданском работают люди из ОМОНа. Потому что они знают друг друга. Обыкновенная логика: если человек из другой структуры мне что-то там будет махать, я откуда знаю, кто он? На нем же не написано. Поэтому я не буду выполнять его команды. Только люди, которые взаимодействуют в одном подразделении, могут так работать.
Кого-то за это увольняют, сажают, наказывают
— Вы смотрели видео, как проходили задержания в Москве? Как вам кажется по степени жесткости — это нормально?
— Не могу прокомментировать нарезанные ролики, я там не был и не знаю всей ситуации. Обычно ситуация развивается часа два-три до того, как доходит до жесткого. ОМОН же не кавалерия: прилетел, всех избил, сел в машину и уехал. Это все происходит долго.
— Но когда мы видим жестокое избиение человека дубинками — оправдано ли такое применение силы к безоружным, что бы они до того ни говорили и ни делали?
— Есть федеральный закон, на основании которого полиция применяет силу. Там не написано, что применять спецсредства можно только к человеку, у которого тоже есть спецсредства. Они действуют в рамках закона.
— Всегда?
— Ну, если не в рамках закона, тогда у нас граждане пишут жалобы и все эти случаи разбираются.
— Так должно быть, а реально вы знаете случаи, что полицейского за это наказали?
— Знаю, правда это не касается митингов. Превышение должностных бывает. Кого-то за это увольняют, сажают, наказывают. И в плане применения необоснованной физической силы, и спецсредств, в том числе. Могут уволить, могут посадить — зависит от тяжести поступка. Часто сотрудники патрульно-постовой службы необоснованно применяют силу, гаишники. Эти вещи реально разбираются, и ты огребешь очень много проблем, если на тебя напишут жалобу.
— Если люди после митингов сейчас пожалуются на необоснованное применение силы сотрудниками, считаете, они чего-то добьются? Как это сделать, если сотрудник в шлеме, с закрытым лицом, все происходит в темноте — как потом его искать?
— Сотрудник не может быть без опознавательных знаков, у него должен быть номер. Есть подразделения, известно, где они работают, их списочный состав. Найти человека в принципе не проблема.
«Я готовил ОМОН для пресечения массовых неповиновений»
Я был сотрудником роты оперативного реагирования оперативного полка милиции с 1979 по 1985 год. Это так называемый резерв — первая группа спецназа Северо-Западного региона, который создавался специально для Олимпийских игр 1980 года и после она осталась. Потом ее реформировали в СОБР, когда создали ОМОН. С 1985 по 1990 год я работал начальником специального караула 5-го отряда охраны Министерства финансов СССР, занимался сопровождением специальных грузов по России и за рубежом (Корея, Вьетнам), занимался инструкторской деятельностью. С 1994 года меня пригласили старшим инструктором в спецназ «Тайфун», где я занимался специальной боевой подготовкой, готовил практически все спецназы, которые у нас существуют в МВД и созданном тогда УИН (Управлении исполнения наказаний — МЗ), затем ездил по командировкам на Кавказ, был командиром антиснайперской группы.
На Кавказе мне пришлось готовить подразделения спецназа ГРУ, которые тоже занимались подобной деятельностью. Мы их натаскивали. Когда эти командировки закончились, меня пригласили в учебный центр МВД старшим преподавателем специальной тактики на цикл спецназначений (так называемый спеццикл). Там готовили все подразделения, которые на Кавказ катались в командировки — ОМОН, СОБР. Затем был длительный период, когда я готовил подразделения отрядов милиции специального назначения (ОМСН) Северо-Западного региона, затем консультировал, проводил занятия с СОБРом нашим.
Это был специальный цикл по подготовке подразделений, убывающих для проведения контртеррористических мероприятий. Его в 2006 году в учебном центре расформировали, посчитали ненужным. Преподаватели, естественно, многие уволились. Я занимался теми же вопросами на кафедре тактической подготовки. Сейчас, к сожалению, нигде не ведется таких занятий. Даже в университете МВД мне пришлось консультировать преподавательский состав на кафедре с особыми условиями несения службы, и они даже понятия не имели, как вести себя в подобных ситуациях. У них даже методических разработок не было, никаких рекомендаций, пришлось им показывать, как действовать в каких-то конкретных ситуациях. Потихоньку они тоже начали готовить. Методические программы, естественно, все старые. Нашими [программами] нужно заниматься вплотную, это профессиональные методические пособия. Но, к сожалению, это никому не надо.
Я готовил практически все подразделения ОМОНа для действий по предотвращению и пресечению массовых неповиновений, готовил многие группы, которые потом занимались именно пресечением незаконной деятельности на массовых мероприятиях. Это и «Марши несогласных», и действия после футбольных матчей, особенно когда «Спартак» с нашим «Зенитом» играл. Часто были конфликтные ситуации, которые приходилось пресекать.
Приходилось и вести видеосъемку, затем разбирать [с сотрудниками] все эти моменты, говорить, как правильно себя вести, как неправильно. Я занимался составлением методических рекомендаций о том, как действовать в экстремальных каких-то ситуациях, как правильно действовать в условиях толпы, хулиганствующей толпы и той, которая лояльна, чтобы не допустить эксцессов. Самому приходилось обучать, проводить учения, маневры.
Сейчас занимаюсь подготовкой и консультированием сотрудников МВД по специальным вопросам, занимаюсь охранными структурами, готовлю их. Это тактическая, техническая, стрелковая подготовка. И занимаемся с детьми — их готовим, проводим индивидуальные занятия.
«Нельзя действовать в толпе таким наглым образом»
Вначале отслеживается само мероприятие. Люди должны знать, как оно организуется, какая конкретная цель. Для этого должны быть свои люди, агентура среди тех, кто планирует такие массовые мероприятия провести. Затем посчитать, какие могут быть урон и убытки, если будут какие-то хулиганства из-за этих действий. Это фаза предотвращения, не пресечения, а предотвращения самого митинга, если он несанкционирован, или вреден, или опасен.
Затем можно создать без проблем ситуации, когда люди просто не смогут собраться на это мероприятие: это могут быть транспортные проблемы, можно сделать вид, что на месте этого мероприятия идет проведение киносъемки, ремонта или там какие-нибудь взрывные устройства — да все, что угодно, можно сделать, чтобы людей туда не допустить. Затем проводятся мероприятия по контролю над теми самыми агитаторами, провокаторами — они берутся в расчет, и можно их под каким-то предлогом убрать оттуда, изъять, и тогда агитация пойдет уже совсем по-другому. Есть много вариантов, которые способствуют этому.
Если начинается уже само шествие, которое нельзя приостановить, его можно закончить до прибытия в конечную точку. Не противодействовать толпе, не стоять против нее, как выставляют у нас ОМОН, и врезается группа в группу. Нет, начинается работа в толпе — сзади, потихоньку, одних хулиганов убрали, других. Раньше почему много людей работало в гражданской одежде, специалистов по этим всем вещам? Они спокойно действовали, вычисляли, выбирали. И меньше было массовых таких вот волнений.
Сейчас все в форме практически. Есть, конечно, сотрудники, которые в гражданской форме, но они ведут оперативную работу больше. Они должны выявлять нужных людей и должны давать людям в форме задачу фиксации, задержания или [задачу] еще каким-то образом их привлечь. Но это опять-таки сводится к информации, которая не всегда правильная. Она может быть и правильная, если они нашли агитатора, но силовая фаза проводится неправильно, потому что у нас бывает так, что три-четыре омоновца входят в толпу, кого-то тащат, абсолютно не заботясь о том, что их могут и порезать, и воткнуть им что-то и взорвать их могут. Нельзя действовать в толпе таким наглым образом. Можно получить ответ. Рано или поздно это будет, и тогда опять будут говорить, что надо усилить полицию, повысить зарплату — и нигде не будет говорится о том, что надо улучшить обучение. У нас никого из руководителей не наказали за плохую подготовку людей, которыми они руководят.
Никакого общения между полицией и толпой нет, или оно происходит на уровне силового контакта: задержать, схватить, утащить. Это провокация, неизвестно, каким образом она может перевернуться и кому хуже будет, потому что любой митинг может перерасти в погром.
У нас, к сожалению, идет всегда лобовое противостояние полиции с народом, который выдвигается туда. Но не на начальной фазе, а тогда, когда уже близится все к точке их предполагаемого шествия. Так нельзя действовать. Всегда противодействие может перерасти в то, что было в 1991 году: тогда ни один отряд, ни одна милиция не выполнил своей задачи, они все были сметены. Толпа просто пошла вперед, а если здесь пойдет вперед? Толпы все равно будет больше, чем милиции. Действовать надо совсем по-другому.
То, что происходит после мероприятия, у нас это откатано очень хорошо в полиции: документирование, взятие на контроль, видеофиксация, проведение бесед, фото уголовного дела. Это хорошо постановлено. Другое дело, что туда попадается много людей, которые непричастны к каким-то беспорядкам, их за компанию берут.
Во время акции происходит бардак, который исходит от руководства, когда они считают, что вот этих надо убрать, этих надо разогнать — вот это вот плохо. Вместо того, чтобы работать на агитаторов и провокаторов и их изымать, они работают на простых граждан. Провокаторы и организаторы они, как правило, с хорошими адвокатами, за ними, как говорится, «большая крыша» есть, они не получают никаких наказаний за то, что они проводят. С ними связываться смысла нет, а с простыми гражданами — что там не набрать пенсионеров, школьников, студентов? За них никто не будет вступаться — это проще.
Когда, говорят, чуть ли не план выставляют, что у вас должно быть с [митинга] Навального 50-300 человек — задерживаете, вот и задерживайте, месите всех подряд, а там разберемся. Эта процедура поставлена хорошо, там где бумажная работа, у нас люди владеют этим досконально.
А вот чтобы не доводить до этой бумажной работы, к сожалению, нужны другие навыки. Но их надо учить, а любое обучение… есть у меня уверенность такая: чем более хорошо подготовлен сотрудник, тем больше от него проблем, потому что он многое знает лучше руководства, которое поставили, может быть, по блату. Он выполняет команды так, как надо, как правильно, а не так, как ему сказали. А это может вредить имиджу своего командира. Зачем ему это надо? От таких людей избавляются. Они должны четко выполнять положенный приказ, сказали вперед, значит, вперед. Это большая проблема кадров.
«У нас многие полицейские боятся с гражданами общаться»
Хорошая подготовка основана на понимании того, что будет [происходить во время] каких-то последующих действий гражданского населения, если это массовое мероприятие. Надо, чтобы сотрудник прекрасно понимал, какие процессы происходят не только в стране, но и в том регионе, где ты работаешь. Плюс должна быть хорошая техническая подготовка, умение пользоваться любой связью, техникой. Должна быть хорошая физическая подготовка в обязательном порядке, психологическая подготовка и оперативная, как себя вести.
Если ролики посмотреть в интернете, у нас везде полиция выставлена плохой, а из-за чего? А ведь любой полицейский может свободно сделать так, чтобы его не снимали. Не просто так запрещать видеосъемку, нет, а надо этого человека задержать и его оформить как сообщника того, кого ты задержал, который отвлекал вас от выполнения своих служебных обязанностей и подвергал вашу жизнь опасности.
Вот тогда это будет все правильно оформлено, но, к сожалению, у нас даже сотрудники не могут этого сделать. Вот сотрудник ГАИ не имеет права остановить любую машину и проверить документы без правильного основания. Просто так они проверять документы не имеют права. А когда я им говорил сколько раз, ну, ребята вы имеете право, смотрите, каким образом: «Товарищ водитель, выборочная проверка документов, слишком много фальшивок». Все. И на этом основании тормози любую машину.
А у нас же, когда подходят [граждане] начинают докапываться, вы почему здесь поставили машину на перекрестке? А потому что это служебная необходимость. Все. Если вы меня спрашиваете, вы меня провоцируете, я вас задерживаю. Все вопросы сразу отпадут. У нас сейчас, к сожалению, не учат сотрудников, как раньше говорили, что сотрудник полиции должен уметь докопаться до любого столба, но грамотно, правильно, а не просто так. А у нас эти вопросы отпали, у нас только тактические вопросы, поэтому у нас много полицейских, которые боятся с гражданами общаться.
А раз они боятся и не умеют, то они и на массовых мероприятиях себя так же ведут. Легче ударить дубинкой по голове, чем что-то неправильно сделать. Это мое мнение, которое многие не поддерживают. Я всегда говорю: я уважаю полицию, уважаю МВД, но я ненавижу неподготовленных сотрудников. Они должны быть профессионалами. Я за хорошую подготовку, а не против МВД.
Ваш капитан очевидность: соревнования веселее драки
После десяти турниров и пяти уличных драк стоит сказать, что разница между ними огромна. Очевидно, потому что любая драка начиналась с очень неприятных эмоций — неожиданного негатива в мою сторону от очередного персонажа. И уже после обмена ударами всегда остается адреналиновая волна, которая начинается во время противостояния, и не сходит еще долго после него. Нашим волосатым предкам она помогала долго бежать от саблезубого тигра или за вкусным мамонтом, но я-то не волосатый и не предок, и для меня это дополнительная нагрузка на психику. И как вишенка на торте, в дополнение к адреналину появляется сожаление — зачем я вообще пошел этой дорогой или связался с этим человеком.
В волне митингов против насилия, расизма и произвола полицейских, начавшейся 26 мая 2020 года в Миннеаполисе, штат Миннесота, участвовало от 15 до 26 млн американцев, благодаря чему эти протесты стали известны как крупнейшие за всю историю США. Поводом к их началу послужила гибель афроамериканца Джорджа Флойда, который скончался предположительно в результате удушья от постоянного давления во время задержания его офицером полиции Дереком Шовином.
В течение нескольких дней после этого протесты вспыхнули по всей территории Соединённых Штатов и распространились дальше: в течение июня они прошли в 2000 городов 60 стран мира в рамках антирасистского движения «Black Lives Matter», созданного в США ещё в 2013 году.
Большая часть протестов — мирные митинги, направленные против насилия со стороны полиции и расизма. Постепенно они стали перетекать в агрессивные бунты с присущими им мародёрством, разбоем, пожарами и жестокостью. Бунтующие разбивали стёкла, занимались вандализмом, врывались в здания, крали товар, устраивали поджоги при помощи бензина. Среди пострадавших от неуместной агрессии протестующих есть владельцы как крупного, так и малого бизнеса, ещё не успевшие оправиться от губительных последствий пандемии коронавируса.
К началу июня как минимум в 200 городах Америки ввели комендантский час и минимум 30 штатов призвали на помощь Национальную Гвардию. По данным Департамента полиции Лос-Анджелеса, по состоянию на 22 июня было задержано свыше 14 тыс. человек и как минимум 15 человек погибли в результате беспорядков.
23 августа семь выстрелов полицейских в спину афроамериканца Джейкоба Блейка на глазах у троих его детей спровоцировали новую волну протестов в городах Америки. Звёзды выступают в социальных сетях, а жители городов выходят на улицы с плакатами, лозунгами и коктейлями Молотова. Джейкоб по-прежнему находится в реанимации, но его состояние стабилизировалось.
Что значит сон по дням недели
В ночь с воскресенья на понедельник увидеть во сне бандита и испугаться – это знак сновидцу о том, что организм переутомлён и нуждается в отдыхе.
Задержать во сне бандита в ночь с понедельника на вторник – хороший сон для тех, кто настроен победить соперника.
Если в ночь на среду приснился бандит, а вы звали подмогу, то это знак того, что наступило подходящее время для принятия помощи со стороны.
Сон в ночь со среды на четверг, в котором привиделся бандит, предсказывает перспективы развития бизнеса, подсказывает верные решения в спорных ситуациях.
В ночь на пятницу сюжет с участием злоумышленника предсказывает сновидцу, какими будут его отношения с родными и друзьями.
Увидеть бандита во сне в ночь на субботу – тревожный знак для тех, кто наяву ввязался в сомнительные дела или запутался в отношениях с правосудием.
Сон в ночь на воскресенье рассказывает правду об эмоциональном и психологическом состоянии сновидца.
Увидеть злоумышленника и побежать в укрытие – это знак того, что за неделю накопилась усталость и нужно отдохнуть.
Манижа Сангин, более известная как Manizha, получила всероссийскую славу после того как поехала на «Евровидение» в 2021 году. Певица заняла 9 место в международном конкурсе, но получила колоссальный опыт в своей творческой карьере. Артистка сказала, в то утро, когда узнала о начале спецоперации, пожалела о том, что проснулась. Она не понимала, куда ей надо идти и что нужно делать. В тот день звезда призналась, что долго думала и плакала, потому что все, что сейчас происходит, не по ее воле.
Исполнительница хита «Russian woman» уточнила, что в ее семье есть украинцы. Ее невестка родилась в этой стране, а будущий муж ‒ наполовину украинец, и она не хочет это ни от кого скрывать. Певица призвала всех быть аккуратными и не терять бдительность, в будущем могут быть информационные манипуляции провоцирующего характера.
Оригинальное исполнение ролей в трактовке Лии Ахеджаковой нравилось всем. Она снялась во многих фильмах, разыгрывая на экране истинную боль, безудержное веселье и непонимание сегодняшней жизни. Ее персонажи всегда были людьми чудаковатыми и доверчивыми, чего не скажешь о ней самой.
Все истинные черты характера проявляются в человеке в экстремальных ситуациях. Невероятно было слышать, что эта маленькая и ранее доброжелательная актриса может с таким шквалом ненависти обрушиваться на россиян и правительство. Мало того, что она всячески осуждала политику страны, она еще все накопления переслала в адрес поддержки украинской армии.
Ей бы не мешало задуматься: куда пропадают миллионы и миллиарды долларов, которые идут на Украину из США и Евросоюза. И хочется ее спросить: почему же она не приняла близко к сердцу судьбу детей Донбасса и Луганска, которых бомбили чуть ли не каждый день в течение 8 лет?
Прайд-рейв, нападения радикалов и молчание полиции
Незадолго до этого, 30 августа, под зданием Офиса президента прошел митинг- рейв в поддержку ЛГБТ. Он проходил в формате рейва. Как и всегда, на нем присутствовали праворадикалы, которые пытались сорвать мероприятие. Однако больше внимания в этот раз привлекли не правые активисты, а полицейские, которые забрызгали перцовыми баллончиками журналистов, освещавших мероприятие.
Известно, что во время столкновений полицейских и праворадикалов, которые хотели пробраться к зданию ОПУ, один из копов напал фотокорреспондента «Апострофа», находившегося там по редакционному заданию. На корреспонденте были обозначения «PRESS», а на груди был бейдж с пресс-картой. Но при этом сотрудник полиции целенаправленно использовал газ против журналиста. Впрочем, по словам ЛГБТ-активистов, в этот раз полиции удавалось сдерживать правых – еще несколько лет назад на подобных мероприятиях правые вели себя более агрессивно, а полиция не всегда быстро реагировала на провокации. Активисты даже предполагали, что бездействие правоохранителей было намеренным.