Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Лекция 1.7. Субъект преступления». Также Вы можете бесплатно проконсультироваться у юристов онлайн прямо на сайте.
Субъект преступления входит в число обязательных элементов состава преступления. Преступление не существует без лица, его совершившего. Нас не должна вводить в заблуждение традиционная конструкция многих статей Особенной части УК «такое-то деяние наказывается…». Наказанию подлежит не деяние, а человек, его совершивший.
Понятие и общая характеристика субъекта преступления. Субъект как физическое лицо
УК не пользуется термином «субъект преступления». Для его обозначения в статьях Кодекса служат слова и словосочетания «виновный», «осужденный», «лицо», «лицо, совершившее преступление», «лицо, подлежащее уголовной ответственности», и т.д. Юридические признаки субъекта преступления выделены в самостоятельную гл. 4 «Лица, подлежащие уголовной ответственности». Характеризуя субъекта преступления, из всех многочисленных свойств личности преступника закон выделяет такие, которые свидетельствуют о его способности нести уголовную ответственность.
Уголовная ответственность лиц, совершивших преступление в состоянии опьянения
Норма об ответственности за преступление, совершенное в состоянии опьянения, почти не изменилась по сравнению с прежним законодательством. Статья 23 УК гласит: «Лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств или других веществ, подлежит уголовной ответственности». Замена слов «не освобождается от уголовной ответственности» (ст. 12 УК 1960 г.) на «подлежит уголовной ответственности» ничего не меняет в позиции законодателя по отношению к состоянию опьянения. Законодатель относится к нему индифферентно, считая опьянение нейтральным фактором. Оно не смягчает и не отягчает ответственности. Но в чем тогда смысл данной нормы? Может быть, следовало умолчать об этом, как молчало Уголовное уложение 1903 г. и умалчивают некоторые зарубежные уголовные кодексы (ФРГ, Франции и др.)?
По-видимому, данная норма включена в УК в общепрофилактических, воспитательных целях. Веками сложившееся снисходительное отношение к состоянию опьянения как некоему извиняющему фактору не смогла преодолеть даже многолетняя практика применения УК 1960 г., относившего опьянение к отягчающим обстоятельствам.
В науке уголовного права вопрос об ответственности лиц, совершающих общественно опасные деяния в состоянии опьянения, традиционно связывается с проблемой вменяемости — невменяемости. Известно, что алкоголь, воздействуя на центральную нервную систему человека, поражает его сознание и волю. Вследствие нарушения мышления и ослабления самоконтроля поведение пьяного человека заметно отличается от поведения того же человека в трезвом состоянии. Совершенно очевидно, что многие преступления не были бы совершены вообще, если бы преступник не находился под влиянием алкоголя. Нетрезвое состояние способствует проявлению антиобщественных взглядов и привычек. Систематическое злоупотребление спиртными напитками ведет к общей деградации личности, облегчая формирование криминальной установки.
Некоторые лица, совершившие преступления в состоянии опьянения, ссылаются на то, что они не осознавали значения своих действий, не могли руководить ими, ничего не помнят о случившемся и т.д. Однако состояние опьянения не может служить основанием для освобождения от уголовной ответственности. Основание уголовной ответственности за действия, совершенные в состоянии опьянения, наука уголовного права видит прежде всего в отсутствии медицинского критерия невменяемости. От болезненных состояний психики, обусловливающих невменяемость, состояние обычного алкогольного опьянения отличается двумя существенными особенностями: во-первых, в состояние опьянения человек приводит себя сознательно, намеренно; во-вторых, обычное алкогольное опьянение не Связано с галлюцинациями, обманом слуха, зрения и ложным восприятием окружающего.
В основе восприятия ситуации пьяным человеком всегда лежат подлинные факты реальной действительности. В той стадии опьянения, когда субъект еще в состоянии двигаться, совершать поступки, он ориентируется в пространстве и времени, осознает свою личность, сохраняет речевой контакт с окружающими. С точки зрения медицины опьянение хотя и вызывает нарушение психической деятельности, но не является болезненным состоянием психики.
При опьянении, как правило, отсутствует и психологический критерий невменяемости. Даже в тяжелой степени опьянения нарушение психических процессов не приводит к полному устранению контроля сознания и возможности руководить своими действиями. Бессмысленность, алогичность поступков, отсутствие видимых мотивов, незначительность или полное отсутствие повода к преступлению, неоправданная жестокость или крайний цинизм — все это еще не говорит о наличии психологического критерия. Для этого критерия не имеет значения вопрос, был ли смысл совершать преступление, если бы преступник был трезв. Психологический критерий невменяемости отсутствует, поскольку субъект не утратил связь с действительностью, осознавал свои поступки и был в состоянии в определенной мере корректировать их.
В ряде случаев при совершении преступления в состоянии простого опьянения способность лица осознавать свои действия и руководить ими лишь ослабляется. Приводимые иногда в литературе примеры «фактической невменяемости» пьяных либо выдвигают на первый план бессмысленную жестокость и отсутствие видимых мотивов преступления, либо вызывают сомнение, не было ли в данном случае болезненного расстройства психики на почве опьянения.
Состояние простого физиологического опьянения следует отличать от психических расстройств, связанных с опьянением или возникающих на фоне опьянения. Одним из них является патологическое опьянение. Оно представляет собой не просто тяжелую степень опьянения, а качественно отличное от обычного опьянения болезненное состояние, возникающее в связи с употреблением алкоголя.
Патологическое опьянение возникает обычно в результате приема алкоголя и одновременно воздействия ослабляющих организм вредных факторов. К ним прежде всего относятся переутомление, перегревание, астенические состояния после перенесенных заболеваний и т.п. Патологическое опьянение может развиться спустя некоторое время после приема алкоголя и независимо от его количества протекает довольно короткое время. Опьяневший вдруг неожиданно становится тревожным, растерянным, отрешенным от реального мира, движения его становятся четкими, быстрыми, высказывания принимают отрывочный характер. Контакт с реальностью нарушается. Заканчивается патологическое опьянение чаще всего так же внезапно, как и начинается, нередко оно переходит в глубокий сон, после которого отмечается полная амнезия (пробел в воспоминаниях) или смутное воспоминание о пережитом.
На почве систематического употребления алкоголя могут развиться и другие болезненные расстройства психики: алкогольный делирий (белая горячка), алкогольный галлюциноз, алкогольный парано-ид и т.д. Совершение общественно опасных действий при данных расстройствах исключает ответственность ввиду наличия обоих критериев невменяемости.
Систематическое злоупотребление алкоголем может привести человека к заболеванию хроническим алкоголизмом. Глубокие изменения личности хронического алкоголика позволяют рассматривать это заболевание в ряду других психических аномалий, не исключающих вменяемости. У алкоголика развиваются психопатические черты характера, имеющие криминогенное значение. Алкоголикам, совершившим насильственные преступления, свойственны такие негативные черты, как повышенная раздражительность, агрессивность, конфликтность, подозрительность, мнительность, ревность, сутяжничество, садизм. Нередко такие лица в силу своего заболевания при совершении преступления не в полной мере могут осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими. Суд может на основании ст. 22 УК учесть это обстоятельство при назначении наказания. Однако специфика данной психической аномалии состоит в том, что она развивается вследствие асоциального поведения лица, выражающегося в пьянстве. Поэтому суды не склонны смягчать наказание алкоголикам и наркоманам.
Статья 23 УК называет опьянением состояние, вызванное употреблением не только алкоголя, но и наркотических средств и других одурманивающих веществ. Строго говоря, с медицинской точки зрения эти состояния не тождественны. Они терминологически различались в проекте УК 1992 г., различаются в УК Испании 1995 г. (ст. 21), в УК Республики Узбекистан 1994 г. (ст. 19), УК Республики Беларусь 1999 г. (ст. 30). Но, несмотря на некорректное применение термина «опьянение» к состоянию, вызванному употреблением наркотических средств или других одурманивающих веществ, важным является указание, что лицо, совершившее преступление в подобном состоянии, также подлежит уголовной ответственности. Данное указание имеет профилактическое значение, учитывая наблюдающийся рост потребления наркотиков и преступлений, связанных с этим.
Алкоголь, наркотические средства, психотропные и иные одурманивающие вещества оказывают воздействие на психофизиологическое состояние человека разной степени тяжести и продолжительности. Употребление названных веществ может вызывать хронические или временные психические расстройства, образующие медицинские критерии невменяемости или ограниченной вменяемости.
«Простое» опьянение не является психическим расстройством и не учитывается при решении вопроса о признании лица, совершившего общественно опасное деяние, субъектом преступления.
Согласно ст. 23 УК РФ лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения, подлежит уголовной ответственности. С учетом характера и степени общественной опасности преступления, обстоятельств его совершения и личности виновного суд может учесть названное состояние как отягчающее наказание (ч. 1.1 ст. 63 УК РФ).
Состояние опьянения может выступать обязательным (ст. 264.1 УК РФ) или квалифицирующим (ст. 264 УК РФ) признаком состава преступления.
В настоящее время не может ставиться под сомнение то, что по УК РФ субъектом преступления должно признаваться только физическое лицо. Получив закрепление в ст. 19 УК РФ, это положение лежит в основе, в частности, таких институтов уголовного права, которые непосредственно касаются принципов уголовноправового регулирования, пределов действия уголовного закона, вины. Данное решение вопроса о субъекте преступления накладывает свой отпечаток и на существующие ныне в теории, законодательстве и практике представления о понятии и сущности наказания, видах и целях его применения.
Возможность признания субъектом преступления только физическое лицо означает, что и ответственность в уголовном праве может возлагаться лишь на человека. Это является важной особенностью действующего отечественного уголовного законодательства, отличающая его в одном отношении от когда-то существовавшего в различных странах, в том числе и России, законодательства, в другом отношении – от современного законодательства иных отраслей права. Что имеется в виду?
ЧЕЛОВЕК (ФИЗИЧЕСКОЕ ЛИЦО) КАК СУБЪЕКТ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Рагулина А.В., Спасенников Б.А.
Московская Государственная Юридическая Академия
Поморский государственный университет имени М.В. Ломоносова
Основанием уголовной ответственности является совершение общественно опасного деяния, содержащего все признаки состава преступления, которые предусмотрены уголовным законом. Одним из элементов состава преступления выступает субъект преступления, обладающий соответствующими признаками. В отечественном уголовном праве под субъектом преступления понимается человек (физическое лицо), совершивший преступное деяние. Правоведы ряда цивилизованных в правовом отношении стран под субъектом преступления понимают не только лицо физическое, но и юридическое, не только человека, но и животное.
История зарубежного права представляет многочисленные примеры рассмотрения животного как субъекта преступления. По законам зороастризма собака за укушение человека должна быть лишена правого уха, за повторение – левого; если она и после этого не исправится, то ей отрубают хвост, потом, при дальнейшем повторении, – одну, другую лапу и, наконец, лишают жизни. По законам Моисея (постановление 21-й главы Исхода) бык, забодавший человека, побивался камнями. По греческим законам Дракона и Солона производился суд над животным, причинившим смерть человеку, и животное осуждалось на смерть. В Риме император Нума Помпилий установил предавать казни как того, кто нарушил межу, так и тех быков, которыми производилась вспашка. В США (штат Техас) в 1990 году был вынесен смертный приговор собаке по кличке Маркус за неоднократные нападения на людей. Судебная практика прошлого содержит свидетельства того, что существовала даже различная подсудность для животных – домашних, приручаемых (собаки, лошади и др.) и тех, которые «не поддаются власти человека» (насекомые, мыши и др.). Первые подлежали суду светскому, вторые – церковному. Мы полагаем, что при этом суд не рассматривал проблемы вменяемости животных, которых он судил. Так, например, в 1313 году во Франции, в местечке Моази-Ле-Тампля, разъярённый бык, вырвавшийся из стойла, ударил рогами случайного прохожего, погибшего на месте получения травмы. Граф Карл де-Валуа издал повеление об аресте быка и производстве над ним суда. Чиновник графа, проведя следствие (осмотрев место происшествия, тело погибшего, собрав свидетельства очевидцев), приговорил быка к повешению. Казнь была исполнена на месте убийства. В 1497 году свинья, «которая съела подбородокъ одного дитяти» в городе Шароне, была приговорена судом к смерти, «чтобы мясо ея было разсъчато на куски и брошено собакам».
Эти и подобные приговоры были результатом точного исполнения процессуальных норм, общих для животного и человека (животное, причинившее смерть человеку, подвергалось аресту при тюрьме того города, где производился суд; прокурор составлял обвинительный акт, который выслушивался в назначенный день, допрашивались свидетели, и затем суд произносил приговор о виновности и наказании). Использование этих норм доходило до того, что в 1474 году в городе Базель был осуждён на сожжение петух за то, что он «снёс яйцо» и тем самым навлёк на себя подозрение в связи с дьяволом. Судебные разбирательства над саранчой, гусеницами, мышами, крысами, которые наносили вред, убытки посевам, проходившие в церковном суде, особенно католическом, отличались тонкостью исполнения процессуальных норм. Такие процессы имели место в XIV, XV, XVI и даже XVII столетиях. Так, в 1522-1530 годах мыши до того размножились в епископстве Отенском, что опустошили поля и жители стали опасаться голода. Когда обычные средства избавиться от этих животных оказались недостаточными, они обратились с просьбой в церковный суд, чтобы он совершил экскомуникацию мышей. Мыши были приглашены явиться. Первая неявка была обращена против них, и обвинитель потребовал приступить к окончательному решению. Адвокат мышей в числе причин отсрочки вердикта сослался на то, что не все его подзащитные (мыши) получили уведомление о вызове в суд вследствие большого ареала их распространения. Этим доводом он добился второго оповещения, которое было сделано с кафедры каждого церковного прихода. После второй неявки мышей приговор суда состоял из их проклятия и отлучения от церкви. В царствование Франциска I во Франции суд местечка Компьен 9 июня 1566 года постановил: «Выслушав стороны и признавая справедливою жалобу жителей, предлагаем гусеницам удалиться в течение шести дней, в случае же неисполнения сего объявляем их проклятыми и отлучёнными от церкви». Так реализовывался принцип ответственности всякого, причинившего вред.
По мнению Н.С. Таганцева, к компетенции судов духовных главным образом относились те случаи, когда животное являлось источником общественных бедствий (например, истребление посевов): «Испуганное население ввиду грозящего зла прибегало к духовенству, а то, не ограничиваясь молитвами об отвращении или прекращении бедствия, устраивало судбища против нарушителей мира. Наказания в этом случае имели, конечно, характер не материальный: виновным повелевалось оставить местность, назначалось отлучение и анафема их».
На наш взгляд, корни норм, рассматривавших животное как субъект преступления исходят из античной ментальности (на языке римского права ments – ум, душа), для которой животное было одухотворённым существом, живущим той же интеллектуальной и моральной жизнью, что и сам человек. Миропонимание основывалось на том, что животные, окружавшие человека, чувствуют, говорят и действуют так же, как и он. Они были его друзьями и врагами. Животные принимали самое непосредственное участие в жизнедеятельности человека. У некоторых народов допускалось вступление в брак с животным, а у ряда современных – не преследуется скотоложество (это не относится к христианским народам, исходящим в этих ситуациях из книги Левита (глава XX, стих 15). Античная мифология описывает животных, действующих по моральным побуждениям, совершающих благородные или преступные деяния, а подчас по своему уму и великодушию превосходящих и самого человека. Отсюда и происходит, по нашему мнению, взгляд на животное как на существо, способное быть субъектом преступления, закреплённый в законодательствах ряда стран. В повседневной жизни на подсознательном уровне современный человек сохранил представления о некоторой одухотворённости животных, безусловно, в стёртой, ларвированной форме. Например, человек «наказывает» провинившихся животных: кнутом и палкой бьёт лошадь, лягнувшую его; поводком бьёт собаку за неисполнение команды; убивает волка, напавшего на собаку; рукой шлёпает кошку за непослушание; убивает лису, разорившую курятник, и др. При этом он «не наказывает» неодухотворённые предметы: молоток, ударивший по кисти; нож, порезавший палец, и др. Рассмотрение представителей животного мира в качестве субъекта преступления исходит, на наш взгляд, и из канонического права. Обоснование своего предположения мы находим в одиннадцатой главе Евангелия от Марка, рассказывающей об одном из проклятий Христа. Именно проклятие, отлучение и анафема как приговор церковного суда наиболее часто упоминаются правоведами прошлого.
Н.С. Таганцев указывает, что процессы над животными объяснялись взглядом на преступление как на деяние, «оскорбляющее божество и охраняемый им мир». Кроме того, сами процессы имели цель устрашения людей, готовящихся к преступлению. Следует добавить, что памятников древности, доказывающих рассмотрение животных восточными славянами в качестве субъекта преступления, в истории права, правовой археологии нами не найдено. Приводится случай казни при царе Михаиле Фёдоровиче обезьяны, забежавшей в церковь «и произведшей там беспорядок», но обезьяна была казнена без суда, прямо по приказу патриарха.
В современном российском законодательстве животные не признаются субъектами преступления. Они могут рассматриваться лишь в качестве орудий, если их используют в преступных целях. Мы полагаем, что рассмотрение животного в качестве субъекта преступления можно считать физическим вменением при отсутствии вменения нравственного.
Следует исходить из того, что человек – существо многостороннее, многомерное. Он есть продолжение эволюционного ряда. В то же время человек качественно отличается от приматов. Его мозг одухотворен и подчинён высшим целям. Принципиальное отличие человека от приматов состоит в свободном отношении к переживаниям своих физиологических потребностей. Правоведам хорошо известно, что с помощью воли можно блокировать ощущение голода и жажды, преодолеть чувство страха и боли, если это вступает в противоречие с достижением личностно значимых целей. Специфической особенностью человека является наличие у него как бы двойной жизни: внешней, непосредственно наблюдаемой, и внутренней, скрытой от посторонних глаз. Внутренний мир называют также субъективным, подчеркивая тем самым его принадлежность конкретному субъекту, так как воспринимает, мыслит, переживает всегда определенный человек.
Человеческий субъективный мир – это мир сознания и самосознания. Предметом сознания может стать сам человек, его собственное поведение. В сознании человек как бы выходит за пределы самого себя, занимает позицию над ситуацией; открывает смысл своих действий, поступков, поведения. Со смысловой сферой личности связана совесть – внутренний судья, указывающий на подлинный мотив того или иного поступка, его смысл. Человек испытывает муки совести, если совершенный им поступок расходится с его нравственными принципами, представлением о должном. Его внутренняя жизнь осознанна. Человек отдает себе отчет о своих мыслях, целях, поступках. В осознанно волевом поведении он осуществляет власть над собой, подчиняет одни мотивы другим, ставит должное выше желаемого. Фундаментальная характеристика способа бытия человека – его осознанность. Другая проекция человека – это его бытие как субъекта. Речь идёт о способности быть распорядителем деятельности, поведения. Субъективность – категория, выражающая сущность внутреннего мира человека. Субъективный (subjectum) – по буквальному переводу с языка римского права – подлежащий, то есть лежащий в основе. Субъективность имеет имманентную способность, позволяющую человеку быть субъектом (автором, хозяином) своей собственной жизни. Субъектность по своему исходному основанию связана со способностью индивида превращать собственную жизнедеятельность в предмет практического преобразования. Сущностным свойством этого процесса является способность человека управлять своими действиями, планировать способы действий, контролировать ход и оценивать результаты своих действий.
Следует согласиться с В.И. Слободчиковым, Е.И. Исаевым, что становление человека как субъекта той или иной деятельности – процесс освоения индивидом её основных структурных образующих: смысла, цели, задач, способов. Субъект необходимо определить как носителя деятельности, источника активности, направленной на объект. Понимание субъекта связывается с наделением человеческого индивида качествами активности, самостоятельности, способности в осуществлении различных форм деятельности. Человек как субъект способен превращать собственную жизнедеятельность в предмет практического преобразования, оценивать способы деятельности, контролировать ее ход и результаты.
Суммируя вышесказанное, можно заключить, что человек как субъект – это психосоциальная реальность. Субъектом преступления может быть не любой представитель эволюционного ряда, а только психосоциальная реальность, то есть человек.
Исходя из принципа отечественного уголовного права – принципа личной и виновной ответственности, понести её, как мы указывали выше, может только человек как физическое лицо. В 1973 году Европейский комитет по проблемам преступности Совета Европы рекомендовал законодателям европейских стран, к коим по праву относится и Российская Федерация, встать на путь признания юридических лиц субъектами уголовной ответственности за экологические преступления. Институт уголовной ответственности юридических лиц получил законодательное закрепление в ряде государств, например, в Италии, Нидерландах, Финляндии, Дании, Великобритании, Индии, США, Канаде, Франции, Бельгии, Португалии, КНР и др. В некоторых государствах, например, в Германии, Швеции, установлена так называемая квазиуголовная (по сути административно-уголовная) ответственность юридических лиц.
В период феодального права существовала ответственность, определявшая «наказание целых корпораций.., папы мстили отлучением от церкви и проклятиями, по чисто политическим побуждениям, тем городам, местностям и целым народам, которые или держались учений, несогласных с католической догматикой, или оказывали сопротивление их власти. Оружие общих наказаний, падавших на известные местности, употребляли и правители, и даже судьи». В ст. 49 Баварского кодекса 1813 года говорится о том, что если «множество или совокупность членов данной общины, цеха или другой корпорации совершают преступление, то наказуемым субъектом должны считаться отдельные лица, а не община; согласно с сим, имущественные наказания, так же как и возмещение вреда и убытков и также судебных издержек, должны быть взыскиваемы не из имущества общины, а из частного имущества виновных членов. Это правило касается того, что в виде исключения определено в особенных уставах». Этот закон буквально повторён в ст. 71 Ольденбургского кодекса 1814 года, в ст. 56 Ганноверского кодекса. В ст. 44 Гессен-Дармштадтского кодекса дополнительно указано, что если «совершено наказуемое деяние многими или совокупностью общины или другой корпорации, то могут быть наказаны отдельные виновные члены, но не нравственное лицо общины или корпорации».
Принципы личной и виновной ответственности был провозглашён в конце XVIII века во время Великой французской революции. Он вытеснил существовавшее до этого общее представление феодальной эпохи об уголовной ответственности не только за совершение преступления, но и за причинение любых опасных и вредных последствий. Но и после провозглашения этого принципа в ходе военных действий стороны облагали контрибуциями целые народы, накладывали штрафы на города, а в российском уголовном праве существовало «установление ответственности всей общины за несоблюдение тех или других постановлений полицейских». А.Ф. Кистяковский пишет: «Вопрос об ответственности так называемых юридических лиц принадлежит к разряду вопросов, вызывающих некоторое сомнение и возбуждающих вытекающие из его природы недоразумения. Поэтому-то, хотя большинство теоретиков склоняются, и не без солидных к тому оснований, к тому положению, в силу которого юридические лица совершать преступления не могут, и хотя в самой природе их содержится много данных, чтобы дать основание такому положению, но, с другой стороны, нельзя сказать, чтобы не существовало некоторых признаков, которые, по-видимому, ослабляют силу общего положения или, по крайней мере, дают основание для исключений… Возможно ли серьёзно говорить о суде над юридическим лицом, когда его права и обязанности не связаны с той или другою личностью, когда цель его вполне определена, она выше цели отдельного физического лица?
Каким образом можно говорить о наказании юридического лица, которое есть совокупность общественных отношений? На основании этих соображений теоретики говорят, что юридическое лицо есть лицо фиктивное, отвлечённое понятие, обнимающее целую совокупность общественных отношений, что назначение и цели его не могут быть иные, кроме клонящихся к общему благу, и что преступления, совершаемые в круге этих учреждений представителями их, должны быть отнесены на счёт последних как физических лиц, которые в этом случае действуют, хотя от имени этих учреждений или прикрываясь ими, но вопреки цели и назначению их, что сами эти учреждения ни думать, ни желать, ни совершать что-нибудь противозаконное не могут, что даже представление о совершении преступлений со стороны юридических лиц является нелепым, что определение наказания юридическому лицу, как таковому, во-первых, неизбежно пало бы на невинных лиц, входящих в состав этих учреждений или имеющих к ним соприкосновение, во-вторых, поразило бы и те благие цели, для достижения которых возникло, существует и установлено известное учреждение».
Ещё в конце XIX века Н.С. Таганцев вслед за А.Ф. Кистяковским указывал, что уголовная ответственность юридических лиц допускается в англосаксонской правовой системе, и судебная практика в странах, где она существует, отвергает её и свидетельствует «о многочисленных трудностях и фактической невозможности в полном объёме применять эту норму». По мнению Н.С. Таганцева, вопрос «могут ли юридические лица быть виновниками преступного деяния, могут ли они за учинённое отвечать в уголовном порядке?» решён был «навсегда и притом отрицательно». Неразрешимые вопросы возникают из-за того, что правонарушения юридических лиц не согласуются с понятием преступления как действия и бездействия. В связи с этим не представляется возможным установить причинную связь между ущербом и конкретным деянием юридического лица, не соблюдается принцип запрета двойной ответственности за одно и то же преступление и юридического лица, и его руководителей. Невозможно определить вину в форме умысла и неосторожности, ибо психическое отношение к последствиям у юридического лица обнаружить не удаётся. Автор отмечал: «Безнаказанность юридического лица как идеальной личности отнюдь не освобождает его от ответственности тех его представителей или членов, которые непосредственно выполнили преступное деяние; за оскорбительное письмо, написанное от имени собрания или клуба, отвечают старшины, подписавшие это письмо, а не самый клуб; за подлог, совершённый правлением акционерного общества, отвечают те лица, которые изготовили, подписали или употребили заведомо подложный документ. Уголовная безответственность юридических лиц не исключает их ответственности гражданской, в частности, обязанности вознаграждения за вред и убытки.
Сомнения возбуждают указываемые криминалистами случаи так называемой групповой или массовой ответственности, встречающейся в истории всех законодательств, но и оно устраняется уже тем соображением, что в этих случаях нет речи об ответственности лиц юридических, а имеется в виду проявление виновности толпы, масс, то есть простой совокупности лиц физических, особая форма коллективной вины, разновидность соучастия. Это указание одинаково применимо как к тем случаям, когда ответственность, до смертной казни включительно, применялась ко всем без исключения лицам, бывшим во времени учинения известного преступления в данном месте, доме, деревне, на основании допускавшейся в праве теории предполагаемой виновности (массовая ответственность в тесном смысле), так и к тем, когда при доказанном участии неизвестного числа лиц в преступлении ответственности подвергались не все, а только некоторые по выбору, жребию, случайному порядку. В этих случаях нет юридического лица, привлекаемого к ответственности, а существует лишь совокупность предполагаемых или действительных физических виновников».
Мы позволим себе сделать предположение, что решение Европейского комитета по проблемам преступности Совета Европы было принято с участием или, возможно, под давлением так называемых «зелёных» фракций, представленных в парламентах ряда европейских стран, а следовательно, в Совете Европы. К сожалению, члены движения «зелёных» регулярно демонстрируют правовой нигилизм, их антиобщественные действия имеют отчётливую антиполицейскую направленность. Уступки «зелёным» могут привести к нежелательным правовым последствиям. Ещё более настораживают предложения по уголовной ответственности юридических лиц за хозяйственные преступления, что может обратить в преступников учредителей, акционеров, сотрудников предприятий, не причастных к принятию решений, ведущих к общественно опасным деяниям, более того, позволит освободить от уголовной ответственности виновных. Интересным, на наш взгляд, является то обстоятельство, что инициаторами предложений по уголовной ответственности юридических лиц за хозяйственные преступления являются страны с высоким уровнем организованной преступности, что не может не навести на версию о причастности преступного сообщества к этим инициативам, попыткам уйти от уголовной ответственности виновным. На наш взгляд, уголовная ответственность юридических лиц «растворяется» в дивидендах своих акционеров.
Известно, что в проекте УК РФ, подготовленном Министерством юстиции РФ совместно с Государственно-правовым управлением при Президенте РФ, предпринималась попытка ввести уголовную ответственность юридических лиц. Однако данная попытка была решительно отвергнута большинством правоведов в силу её противоречия фундаментальным принципам (например, личной и виновной ответственности), институтам (например, вины и вменяемости) и основным понятиям (например, сущность и цель наказания) российского уголовного права. Суть введения уголовной ответственности юридических лиц сводилась к усилению для них имущественных санкций, что вполне достижимо в рамках гражданской ответственности.
Согласно п. 1 ст. 18 Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию 1990 года (которая в настоящее время подписана, но не ратифицирована Российской Федерацией) предусмотрено установление уголовной ответственности юридических лиц за преступления, «заключающиеся в активном подкупе, злоупотреблении влиянием в корыстных целях и отмывании доходов, признанных в качестве таковых в соответствии с данной Конвенцией и совершённых в их интересах каким-либо физическим лицом, действующим в своём личном качестве или в составе органа юридического лица и занимавшим руководящую должность в юридическом лице, в процессе:
- выполнения им представительских функций от имени юридического лица; или
- осуществления им права на принятие решений от имени юридического лица; или
- осуществления им контрольных функций в рамках юридического лица;
- а также за участие такого физического лица в вышеупомянутых правонарушениях в качестве соучастника или подстрекателя».
Вменяемость и невменяемость. Критерии невменяемости
Состояние, при котором человек, достигший возраста уголовной ответственности, осознает фактический характер и социальное значение совершаемого им деяния и руководит своим поведением, называется вменяемостью. Она выступает обязательным признаком субъекта преступления. Вменяемость считается обычным и естественным состоянием. Вероятно, поэтому в уголовном законе нет определения этого понятия.
Противоположно вменяемости состояние невменяемости, дефиниция которого закреплена в ст. 21 УК РФ.
В российском праве действует презумпция вменяемости лица, совершившего преступления, которая тем не менее является опровержимой. При обоснованном сомнении во вменяемости лица требуется проведение судебно-психиатрической экспертизы и решение вопроса о его невменяемости.
Описывая невменяемость, законодатель прибегает в двум критериям — медицинскому и юридическому.
Медицинский критерий — это указание на психическое отклонение.
Хроническое психическое расстройство — это трудноизлечимое или неизлечимое, непрерывно или приступообразно протекающее, имеющее тенденцию к прогрессированию заболевание, которое вызывает глубокие и стойкие личностные изменения. К таковым относятся шизофрения, маниакально-депрессивный психоз, прогрессивный паралич и др.
Временное психическое расстройство — это преходящие, обратимые, заканчивающиеся улучшением состояния заболевания, которые способны вызывать изменения в поведении лица. Таковыми считаются патологическое опьянение, патологический аффект, сумеречное состояние сознания, расстройства психики в период наркотического голодания и др.
Слабоумие — это врожденное недоразвитие или приобретенный со временем упадок психической деятельности, связанный с генетическим, травматическим или иным повреждением головного мозга. Слабоумие характеризуется снижением умственных способностей, памяти, внимания, критики, способности к социальной адаптации. В психиатрии известны три степени слабоумия (по возрастающему уровню тяжести): дебильность, имбецильность, идиотия.
Иное болезненное состояние психики — это различные временные нарушения психики, которые не относятся к категории хронических или временных психических заболеваний: психопатия, «афганский синдром» и др. Дать исчерпывающий перечень этих состояний не представляется возможным, по смыслу ст. 21 УК РФ любое болезненное состояние психики, в силу которого лицо не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими, исключает уголовную ответственность этого лица.
Юридический критерий — указание на степень выраженности психического отклонения, достаточную для признания человека неспособным отвечать за свои поступки. Его образуют:
- интеллектуальный элемент — лицо не может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия);
- волевой элемент — лицо не может руководить своим деянием.
Для признания человека невменяемым достаточно одного из четырех проявлений медицинского критерия и одного из элементов юридического критерия.
Выделяют также темпоральный критерий невменяемости.
Темпоральный критерий невменяемости заключен в словах «во время совершения общественно опасного деяния».
Вопросы такого характера регламентирует уже не Уголовный кодекс, а Уголовно-процессуальный. Это огромная область знаний, рассказать о которой кратно невозможно в принципе.
Однако упомянуть ключевые моменты необходимо.
- Например, важно помнить о презумпции невиновности. Это означает: пока не доказано, что человек преступник, он таковым не считается.
- Кроме того, в назначении наказания особенно важны несколько условий. Признаёт ли преступник себя виновным (при том, что это доказано), есть ли раскаяние?
- По какой причине было совершено преступление – умышленно, вследствие провокации или по неосторожности? Все эти факторы должны быть выявлены, проанализированы и учтены.
Привлечение к уголовной ответственности определяется только УК РФ. Назначение наказания – дело судей. И хотя бы небольшие знания в этой области необходимы каждому из нас. Ведь, как говорится, «не зарекайся», привлечь к уголовной ответственности могут каждого.
«Возрастная невменяемость»
В части 3 ст. 20 УК РФ содержится положение о том, что, если несовершеннолетний достиг возраста уголовной ответственности, но при этом имеет отставание в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, вследствие чего не мог в полной мере сознавать фактический характер и общественную опасность своего деяния либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности. Законодатель говорит здесь о «возрастной невменяемости». Она отличается от невменяемости, регламентируемой ст. 21 УК РФ, отсутствием медицинского критерия. Здесь важно, что задержка в психофизическом развитии несовершеннолетнего связана не с его психическим расстройством или болезнью, а с возрастными особенностями индивидуального развития подростка. Отставание в психическом развитии может происходить вследствие грубых ошибок в воспитании ребенка, черепно-мозговых травм, длительных заболеваний и т.п.
К признакам «возрастной невменяемости» можно отнести следующее:
1) лицо достигло возраста уголовной ответственности (14 или 16 лет);
2) лицо отстало в психическом развитии, поскольку развитие отстает от паспортного возраста;
3) причины отставания социальные, клинические не связаны с психическими расстройствами;
4) лицо в момент совершения общественно опасного деяния не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими.
§ 1. Понятие и признаки субъекта преступления
Субъект преступления — элемент состава преступления, объединяющий признаки, характеризующие лицо, совершившее преступное посягательство. К признакам субъекта преступления относятся: его физическая природа, возраст, вменяемость и признаки специального субъекта. Некоторые ученые включают в этот перечень и эмоции. Последний признак можно встретить в составах убийства или умышленного причинения тяжкого вреда здоровью в состоянии аффекта (ст. 107, 113 УК).
Значение субъекта преступления состоит в том, что:
- 1) его признаки, являясь признаками основного состава преступления, позволяют отграничить преступное поведение от непреступного, а также одно преступление от другого;
- 2) выступая квалифицирующими или привилегирующими признаками, они образуют, соответственно, квалифицированные или привилегированные составы преступлений;
- 3) не входя в состав преступления, могут служить смягчающими или отягчающими обстоятельствами.
Физическое лицо как субъект преступления возраст уголовной ответственности
Несовершеннолетними признаются лица, которым ко времени совершения преступления исполнилось четырнадцать, но не исполнилось восемнадцати лет (ч. 1 ст. 87 УК). УК РФ впервые дает определение несовершеннолетнего лица в уголовно-правовом понимании.
Возраст — это четкие координаты жизни, количество прожитого времени (С. И.
Ожегов).
При отсутствии точного года рождения, названного экспертами, следует исходить из предполагаемого ими минимального возраста лица. Однако в Особенной части Уголовного кодекса встречаются составы преступлений, субъектом которых может быть не любое лицо, а только определенная категория лиц, например, военнослужащие (ст. ст. 334-352 УК); по отдельным видам преступлений круг субъектов является более узким.
Так, согласно ст. ст. 299-302, 305 УК РФ субъектами преступлений могут быть лишь судебно-прокурорские и следственные работники (судьи, прокуроры, следователи, допустившие постановление неправосудного приговора, незаконный арест или задержание и др.). Общее понятие состава преступления как основания уголовной ответственности? В одном из проектов нового УК РФ также предлагался общий возраст уголовной ответственности — 14 лет.
Понятие и признаки субъекта преступления. Специальный субъект
Субъект преступления – это лицо, совершившее преступление и способное нести уголовную ответственность, обладающее признаками, установленными в законе.
Признаки субъекта преступления:
- физическое лицо – субъектом преступления может быть только человек. Уголовный кодекс РФ не признает в качестве субъекта преступления юридических лиц. Юридическим лицом признается организация, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, исполнять обязанности, быть истцом и ответчиком в суде;
- вменяемое, т. е. способное осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими;
- достигшее возраста, установленного УК РФ, – уголовной ответственности подлежит лицо, достигшее ко времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста.
Уголовная ответственность с четырнадцати лет наступает за ряд преступлений против личности, против собственности и против общественной безопасности и общественного порядка. Все эти преступления являются умышленными. К ним относятся
- убийство (ст. 105),
- умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111),
- умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (ст. 112),
- похищение человека (ст. 126),
- изнасилование (ст. 131),
- насильственные действия сексуального характера (ст. 132),
- кража (ст. 158),
- грабеж (ст. 161),
- разбой (ст. 162),
- вымогательство (ст. 163),
- неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (ст. 166),
- умышленные уничтожение или повреждение имущества при отягчающих обстоятельствах (часть вторая ст. 167),
- акт терроризма (ст. 205),
- захват заложника (ст. 206),
- заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207),
- хулиганство при отягчающих обстоятельствах (часть вторая ст. 213),
- вандализм (ст. 214),
- хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (ст. 226),
- хищение либо вымогательство наркотических средств или психотропных веществ (ст. 229),
- приведение в негодность транспортных средств или путей сообщения (ст. 267).
Действие и бездействие
Понятие деяния имеет две составляющие – действие и бездействие. Первое выражается в активной форме внешнего поведения. Это целенаправленный процесс, конечная цель которого – достижение определенного результата. Действие всегда контролируется сознанием и волей лица. Например, такие виды преступлений, как посягательство на жизнь сотрудников, работающих в правоохранительных органах (предусмотрено 317-й статьей УК РФ) или истязание человека (статья 117 УК РФ). В первом случае это единичный акт, а во втором – система действий.
Основные виды уголовных преступлений могут быть совершены только через активные действия (грабеж, бандитизм, кража, изнасилование и т. д.). Понятие бездействия подразумевает безучастное поведение лица, неисполнение им определенных обязанностей, предписаний, в результате которого наступают последствия, попадающие под категорию общественно опасных.
Основы криминалистической классификации
Помимо описанных выше видов преступлений, существуют и другие способы их систематизации, например, криминалистическая классификация. Для ее осуществления за основу берут более широкий круг оснований и критериев. Можно выделить несколько больших групп:
- по способу совершения и сокрытия преступления;
- по субъекту (групповые, одиночные, совершаемые впервые или рецидивные, мужские или женские, преступления несовершеннолетних, военных, лиц с психическими расстройствами и др.);
- в соответствии с особенностями потерпевших и их поведением (здесь большое значение отдается виктимологии, или иначе «науке о жертве преступления»);
- на основе предмета и объекта преступного посягательства (на жизнь и здоровье, имущество, авторское право и т. д.).
Какие функции выполняет состав преступления
Во-первых, понятие состава имеет весомое значение в практике. Объясняется это тем, что он представляет собой инструмент познания правды по конкретному уголовному делу. Более того, в ходе криминализации какого-либо деяния, представляющего общественную опасность, создавая уголовно-правовые нормы, законодатель одновременно создает информационные модели определенных составов преступления. При этом в диспозициях статей УК РФ он отражает их признаки (объективные и субъективные). Проще говоря, происходит переход деяния (общественно опасного) в категорию уголовно-противоправных.
Вторая функция – диагностическая, юридической основой для квалификации как раз и является состав преступления. Под ней понимается установление соответствия между преступным деянием, которое уже совершено, и его описанием в определенной статье УК РФ.
Правила определения возраста
Лицо считается юридически достигшим возраста ответственности не в день своего рождения, а по истечении суток, на которые приходится этот день, т.е. с ноля часов следующих за днем рождения суток. При отсутствии у несовершеннолетнего лица документов, удостоверяющих его возраст, он определяется судебно-медицинской экспертизой.
При невозможности точного установления возраста днем рождения считается последний день того года, который назван экспертами. Если эксперты указали возраст лица в определенных пределах, скажем, от 13 до 15 лет, то следует исходить из минимального возраста, указанного экспертами (Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. N 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних».